Уничтожение портрета Хармса стало памятником бегловскому абсурду

Неофициальную, но признанную народом достопримечательность требовали оставить и жители дома, и искусствоведы, и общественные деятели, не отреагировать на варварское решение закрасить его люди не могли. Многие вспоминали, что очень любили эту работу, и теперь жалеют, что восторжествовало чиновничье представление о прекрасном – пятно на стене, неподходящего к основному фасаду тона.

Впрочем, современные «люди на самом верху» не способны мыслить такими категориями в силу недостатка образования, заметили петербуржцы.

«Им не понять. Это раньше дворники через одного были с в/о, а сейчас, и на самом верху бОльшая часть дипломов фиктивные. Откуда им?», – иронизируют читатели «Фонтанки».

Заметили и то, что решение с проекцией будет стоить городу гораздо дороже, чем сохранение рисунка краской по стене, а если Смольный так заботит эстетика, гораздо лучше было бы потратить средства на ремонт «позорного козырька» и жуткой лестницы рядом с портретом.

«Сдается мне оставить мурал было дешевле всех этих телодвижений с согласованием, потом поручениями и закрашиванием, затем разработки и установки проекции, которая так же не от воздуха будет работать, а тянуть электричество (а если на солнечных батареях – батареи тоже денег стоят). Как итог – куча потраченных денег, и ради чего? Лучше бы дом отмыли и отреставрировали (прямо под муралом позорный козырек и жуткая лестница), скамеек поставили и было бы счастье. Как в пословице – соринку видим, бревна не замечаем», – написали подписчики Telegram.

Создатель портрета Паша Кас поместил в своих соцсетях фотографию процесса закрашивания, сделанную изданием «Бумага», и провел параллели с 1941 годом. Тогда Хармса арестовали, забрав из дома, и писатель оказался в тюрьме, а потом в психиатрической больнице, где в 1942 году и умер.

Депутат МО «Гражданка» Вадим Сафонов посвятил уничтожению граффити саркастичное эссе, предсказав, что борьба Смольного с портретом войдет в городские легенды. Он напомнил, что предыдущий глава Петербурга Георгий Полтавченко оценил художественные достоинства рисунка и портрет не трогали.

Также Сафонов предположил, что у нынешнего губернатора Петербурга Александра Беглова что-то личное к поэту Даниилу Хармсу: градоначальник просто не хочет видеть его образ в городе, поэтому, в отличие от предшественника, не разрешил оставить мурал в покое, приказав заменить световой проекцией, которую легко выключить. Но история все равно останется памятником абсурду.

«Получается, борьба была не за первозданную чистоту фасада, не “за”, и не с памятью о поэте, а за душевное спокойствие чиновничьего класса, во главе с просветленным Александром Дмитриевичем Бегловым. Так что ли? Вроде мешала память о писателе, а вроде с ней и не боролись. Вроде уничтожили мурал, а вроде и увековечили его уже не в камне, краске и охре, а прямо в истории городской. Впечатали его в общественную память в виде новой петербургской легенды, которая (я лично в этом уверен) переживёт и Александра Дмитриевича Беглова, и всех прочих участников этой истории, и многих будущих чиновников. Переживёт и будет будить интерес к творческому наследию Даниила Хармса, и память об абсурдности деятельности современных чиновников. И даже рубильник можно уже не включать. Никакая световая проекция уже не сравнится по яркости с новой городской легендой», – написал он.

Дзержинский районный суд постановил закрасить портрет, заменив его проекцией, в феврале 2022 года, включив изображение в «тестовом» режиме. Защитники портрета не одобрили решения, назвав светорисунок «пошлой блямбой», которая не сможет заменить настоящее произведение искусства и одно из лучших граффити в Европе. Однако многие сразу заметили, что нельзя ждать от Смольного понимания и попыткам найти место уличному искусству в современном городе, заметив, что ранее закрасили портреты Достоевского, Бродского и Сергея Бодрова, несмотря на высокий художественный уровень и любовь горожан к рисункам.