Foreign Policy: лицемерное отношение европейцев к беженцам из Украины и Сирии вызывает «неудобные вопросы»

В 2015 году многие жители Сирии пытались сбежать из страны в страны Восточной Европы. Однако, по словам обозревателя, европейцы далеко не были рады беженцам. Сирийцев встретили жестоким обращением. Автор напомнил историю беженца Альбагира из Судана, которая была опубликована в The New York Times. Его избили пограничники, а после оставили умирать на улице. История украинской семьи Масловых, которую окружили заботой и нежностью, на этом фоне выглядит достаточно контрастно.

«Моим студентам не надо было рассказывать, что разница в отношении объясняется расизмом и ксенофобией. Но потом мы заметили нечто особенное. Бежав от массовых убийств в Дарфуре, Альбагир отправился на учебу в Москву, и только после этого попытался попасть в Западную Европу. Конечно, Альбагир был лишен приличного и гуманного отношения, на которое вправе рассчитывать любой человек. Но был ли он настоящим беженцем? Ведь он уже нашел убежище. Не слишком ли это жестоко — отказывать в убежище человеку, который так настрадался за свою жизнь?»,

рассуждает автор.

Далее возникает сложный вопрос: как нужно воспринимать чувство родства и близости, заставившее поляков сочувственно приветствовать украинцев, и чувство презрения по отношению к сирийцам и иракцам? Не связан ли этот контраст с тем, что противником Украины в этом конфликте стала Россия?

Исключительно великодушное отношение к украинским беженцам вызывает немало неудобных вопросов о режиме предоставления убежища. Право на убежище, гарантируемое Конвенцией ООН о статусе беженцев, является универсальным, как и все права человека. Оно не должно зависеть от национальности или религиозной принадлежности.

«Участники этой конвенции не могут решать, кого принимать, а кого нет. Но именно так и произошло, когда арабы-мусульмане решили не оставаться в своих странах, а переехать в Европу — тот регион мира, который по иронии судьбы привержен принципу всеобщих прав из эпохи Просвещения»,

пояснил Трауб.

Политолог Иван Крастев (Ivan Krastev) в своей книге “После Европы” (After Europe), пишет, что приток беженцев буквально разоблачил лживость заверений Европы о приверженности к космополитизму и триумфаторских концепций и идей о конце истории, возникших после 1989 года.

По мнению Крастева, весь мир делится на космополитов (людей из ниоткуда) и на людей с корнями (откуда-то). Людей из второй категории гораздо больше, чем кажется космополитам, и их неприязнь к неожиданным последствиям глобализации, в том числе к массовой миграции и наплыву беженцев, является политическим фактом первого порядка.

Трауб утверждает, что политика в отношении беженцев требует реформ. Необходимо создать новую гуманную и справедливую систему, которая позволит избавиться от догматического пуризма и будет предполагать более внимательное отношение к потребностям эмигрантов.

Некоторые специалисты по миграционным вопросам утверждают, что беженцы имеют право на выбор предпочтительного для них убежища, однако закон признает только первую страну для него. Именно по этой причине Альбагир мог жить только в России.

А еще разница между беженцами и мигрантами кажется весьма неопределенной. Являются ли беженцами жертвы организованной преступности? Или к ним относятся только жертвы государственного насилия? В отсутствие таких разграничений государствам приходится отказываться от своего права защищать границы»,

пишет обозреватель.

Как правило, беженцы выбирают ближайшие страны для эмиграции. Государства, принимающие их, рассчитывают на то, что они не задержатся надолго и вернутся на родину после урегулирования конфликта. Беженцы нуждаются в обеспечении безопасности, временной материальной помощи, а также в некоторой самостоятельности, которая подразумевает доступ к образованию, медицине и возможности работать.

«Вызвавший острые разногласия аргумент о том, что европейские страны обязаны принять беженцев с Ближнего Востока, сам по себе стал признаком провала. Но наплыв беженцев создает неимоверную нагрузку на те страны, которые имеют несчастье находиться рядом с тем местом, откуда эти беженцы бегут»,

пишет Трауб.

Несомненно, даже богатым странам Европы трудно разместить всех беженцев и дать им все необходимое. По отношению к украинцам это будет выполнено, поскольку европейцы убеждены, что жители Украины «такие же, как они». Однако Европа сделала чрезвычайно мало для эмигрантов из стран Ближнего Востока.

Обозреватель пояснил, что момент столкновения политики с нравственными установками достаточно сложный, однако именно в такие моменты истории необходимо корректировать и политику, и мораль, ведь аполитичные принципы столь же опасны, как и беспринципная политика.

Ранее LIVE24 сообщало, что Европа оказалась неготовой к такому наплыву беженцев. Страны ЕС, которые до сих пор не решили для себя проблему мигрантов с Ближнего Востока, теперь открывают дверь перед миллионами украинцев. Но есть и среди беженцев те, кто не намерен оставаться в ЕС и ищет возможности попасть в Россию.