Даже в современном мире от некоторых фактов о нефти у людей чуть ли не религиозный трепет. В каждом галлоне бензина содержится 98 метрических тонн нефти. А если сжечь галлон бензина, то в атмосферу попадет 10 килограммов углекислого газа, который в результате нагревает атмосферу и окисляет океан, пишет The Atlantic.
Нефтяной рынок тоже весьма странный. Обычно миру нет дела до трубопроводов, танкеров и хранилищ, благодаря которым «черное золото» доставляется во все точки земного шара и торгуется на наличном рынке. Однако с началом специальной военной операции России на Украине вся эта система вышла на первый план. За последние несколько недель глобальный нефтяной эталон подскочил практически до 130 долларов за баррель, но теперь упал ниже 100 долларов. Хотя российской нефти Америке импортируют сравнительно немного, внутренние цены на бензин достигли исторических максимумов. Глобальная нефтяная система так сильно пошатнулась, что один из ее главных поставщиков влияет на жизни почти всех американцев. Нефть имеет единую цену, но это не один товар, а множество.
То, что для краткости привыкли называть просто нефтью, на самом деле – целая группа химических веществ. Есть два очень важных момента.
Во-первых, есть «кислая» и «сладкая» нефть – по количеству серы. В кислой большая серная примесь, в сладкой – маленькая. Сера как раз дает очень неприятное загрязнение – при сгорании образует диоксид серы, вызывающий болезни сердца и легких, а также смог и кислотные дожди. В этой связи высокосернистые сорта нефти требуют тщательной очистки и обработки.
Во-вторых, нефть бывает «тяжелой» и «легкой». Тут все зависит от плотности. Это весьма принципиальное различие. Сырая нефть – это смесь атомов водорода и углерода в одной цепи. У тяжелой нефти данные цепи длинные, а консистенция – как у герметика. У легкой – напротив, маленькие, то есть она ближе к воде. На самом легком конце данного спектра расположился настолько воздушный углеводород, что он является газом – метаном.
Метан – это основа природного газа. Аналитик нефтяного рынка и основатель информационного бюллетеня Commodity Context Рори Джонстон (Rory Johnston) отметил, что нефть и газ – это функционально одно и то же, только плотность углеводородов разная.
Топливо, которым люди заправляют легковые авто, грузовики и самолеты тоже различаются по плотности. Например, у бензина цепи короче, чем у дизеля, а у него чем у флотского мазута, которым заправляют грузовые суда. Однако из тяжелой нефти все равно получают легкое топливо.
В результате тяжелая высокосернистая нефть на в мире ценится ниже, чем легкая и сладкая, так как требует больше очистки и переработки. В конце прошлого года Америке из России завезли 405 тысяч баррелей нефти и других нефтепродуктов. Более 50% импорта правительство относит к «незавершенной нефти». Однако у профессионалов, как отметил Джонстон, в ходу другое наименование: «русская гуща». Сорта нефти, которые добываются в России, – одни из самых тяжелых и высокосернистых в мире.
Именно поэтому, как бы ни парадоксально это звучало, США завозят ее так много. То есть чем попало выпавшие поставки восполнить не получится.
В конце 2000-х нефтегазовые компании думали, что Вашингтону будут импортировать гораздо больше нефти и газа, чем раньше. Чтобы удовлетворить потребности, США нужно было бы перерабатывать грязную дешевую нефть – ту, например, которая добывается на западе Канады. Однако на побережье Мексиканского залива тогда имелись крупнейшие нефтеперерабатывающие мощности в мире, и компании начали перестраиваться на десятилетия импорта тяжелых сортов. Сейчас почти 130 нефтеперерабатывающих заводов США без труда перерабатывают тяжелую нефть с высоким содержанием серы в топливо среднего качества, к примеру, в дизель.
Интересно, что прогноз, по которому они строились изначально, – что Америка когда-то станет зависима от дешевой нефти из-за границы, – не оправдался. К концу 2000-х американские инженеры научились добывать нефть, находящуюся глубоко под землей. Тогда случился крупнейший рост поставок в истории.
Теперь многим энергетическим компаниями на побережье Мексиканского залива придется перейти на оптимальную смесь сырой нефти, чего бы им не хотелось. Однако президент США Джо Байден запретил поставки из России.
Отчасти поэтому Америка украдкой заговорила об импорте из Венесуэлы, – ее грязная и высокосернистая нефть похожа на российскую. Однако причина здесь гораздо важнее – у Венесуэлы и Ирана, который американская администрация тоже хочет вернуть на рынок, есть свободные баррели. Однако даже если Иран и Венесуэла вновь выйдут на мировой рынок, они восполнят всего 50% российских объемов.
Санкции против Москвы предопределят развитие мирового рынка нефти на несколько лет вперед. Правда, даже если у России будут трудности даже с поиском покупателя, она все равно станет добывать нефть, постепенно заполняя «черным золотом» весь свой танкерный флот, а также береговые хранилища, отметил Джонстон.
Если Россия будет вынуждена пойти на беспрецедентные меры и законсервировать свои скважины, то она рискует так и не восстановить их на полную мощность. Учитывая тот факт, сколько западных нефтяных компаний приостановили работу в стране, для возобновления добычи Москве может не хватать технических знаний и инвестиций, даже если санкции снимут.
Что все это значит для США. Даже если в краткосрочной перспективе цены на бензин снизятся, то в ближайшем будущем их наверняка ждет стремительный рост.
Запрет на импорт российской нефти и газа сильно ударил по США. Цены на топливо, которые уже достигли исторического максимума, продолжают увеличиваться. Простые американцы все больше злятся на Джо Байдена и неустанно критикуют его.
