Три угрозы России: почему беспрецедентная историческая «комбинация шоков» сделает из нас новую империю

В нашей истории ничего подобного не было. Русофобия – не новая краска грозной реальности. Но таких фантасмагоричных, комично-гротескных форм не приобретала никогда.

О том, почему такая глобальная угроза самому существованию русского народа и России парадоксальным образом становится источником «пророссийского ресурса», рассказал наш коллега – обозреватель издания «Профиль» Иван Тимофеев.

– Ничего подобного в нашей истории просто не было – никаких аналогичных прецедентов, – констатирует Тимофеев. – Подобное накопление шоков, как и кумулятивный эффект могут оказать влияние как на общество, так и на всю нашу государственность. Все. Нет возврата к прошлому. Уже наметились сценарии, которые совсем недавно казались нереальными.

Исключительность конфигурации угроз невероятным образом сочетается с универсальным характером самого их набора.

– В исторической перспективе до сегодняшнего весь этот массив можно разложить по трем корзинам, – пояснил Трофимов. – Можно назвать их «большой тройкой».

Первый кластер угроз: внешние

Исторический опыт многочисленных военных конфликтов и вызовы безопасности, существующие в реальности, складываются в определенный бэкграунд для нашей страны, который влияет на формирование линии внешней политики сейчас.

Самые кровавые войны последних столетий с Россией вели именно западные соседи.

– Условный Запад долгое время был разобщен, а Россия была то в одной, то в другой коалиции, – говорит автор. – Но вот сегодня Запад консолидирован на зависть – просто как никогда! И в общей системе наших приоритетов он всегда играл ключевую роль, даже вопреки присутствия всех прочих вызовов безопасности. Конфликтный потенциал усиливается ценностными и мировоззренческими противоречиями, которые вполне энергично культивируются с обеих сторон.

Тимофеев подчеркивает, что, по многим параметрам Россия – «страна западная, европейская».

– Но друг для друга Россия и Запад очень удобные символические противники, что необходимо для конструирования собственной идентичности, – объяснил он. – Во взаимных фобиях существуют и достаточно конкретные мотивы. Коллективный Запад грозит своим потенциалом, но у России – ядерная мощь. А также – независимая и часто непредсказуемая для Запада политика. И именно это для Запада является долгосрочной неразрешимой проблемой.

Второй кластер угроз: экономические

Последние 500 лет наша страна сталкивалась систематически с задачей модернизации институтов и хозяйства. Начиная со времен Петра Первого ее пытались осуществить. Но адаптации и заимствование тех или иных западных форм были неотъемлемой частью почти всех таких попыток.

– Но и тут все было очень неравномерно – мы как-то перенимали и творчески переосмысливали и развивали ту же систему организации армии или модели государственного контроля, но с автономией общества, его субъективностью и свободой все же не рисковали.

Третий кластер угроз: угрозы смуты

Случаи российский смуты назвать уникальными все же не получается. Риск взрывной и скоротечной разбалансировки элит, системы неформальных и формальных правил игры – практически архетип.

– В той же Франции государственность выковывалась множеством последовательных революций и внутренних потрясений, – продолжает журналист. – Франции нужно было полтора века для транзита к более-менее устойчивому политическому строю. Но для российского политического контекста угроза смуты архетипична. Она усиливается многоукладностью страны, множеством культурных и территориальных дисбалансов. Опыт многочисленных революций на постсоветском пространстве только питал страх распада государственности. Но сейчас у нас есть четкая оппозиция такому «страху». Это – наша российская стабильность, которая стала мощной скрепой политической системы в последние 20 лет.

Автор подчеркивает, что все три кластера между собой связаны, но все эти связи не всегда пропорциональны и нелинейны.

В самые тяжелые моменты своей истории наша страна одновременно сталкивалась с таким вот набором из трех видов «шоков».

Если руководствоваться чисто формальными «жанрообразующими признаками», то в последний раз подобное с Россией случалось в 1917–1920 годах. Но!

Сейчас история развернется максимально комплементарным образом для РФ.

Хотя такое сочетание угроз и шоков естественно порождает рискованные и опасные ситуации для России.

– Конечно же, конфликт на Украине обострил внешние угрозы для нашей страны, – пояснил Тимофеев. – В последние годы все было и так не просто. В Европе после холодной войны сложилась система шаткой биполярности, в которой альянс чувствовал себя сильнее и пытался расшириться, всячески дискредитировал российские интересы. На конец 2021 года ситуацию тоже нельзя было назвать оптимальной. Ни один из важнейших вопросов, которые были изложены в письмах, направленных Москвой в Вашингтон и Брюссель в декабре 2021-го так и не решили. Тем не менее, у России сохранялось широкое пространство для маневра. Военного потенциала России хватало, чтобы полностью купировать любую военную угрозу. Даже угрозу со стороны США и их союзников.

Но сейчас радикальные русофобы подняли головы. Ранее очень вялый ЕС (особенно Германия) задвигался. Стал наращивать оборонные возможности.

Восточная Европа буквально спит и видит, как насытиться войсками и насытит ими всех кругом. Очнулись и Швеция с Финляндией – обе страны заявили о желании стать частью Североатлантического Альянса. И все же, военные действия на Украине развиваются весьма однозначным образом:

– Не исключено, что территория, подконтрольная Киеву, в итоге значительно уменьшится, – заключает Тимофеев. – Да, это вряд ли решит все фундаментальные проблемы российской безопасности. Военно-политическое давление на нас еще будут оказывать долгие-долгие годы. Историки могут начинать спорить уже сейчас. С одним только не поспоришь – враждебность Запада в адрес России возросла многократно.

Что же касается российской экономики, то отстранение от мировой финансовой системы и технологий, как и массовые официальные запреты не сыграли роковой роли.

– Большинство организаций из дружественных стран – в том числе и КНР – заняли выжидательную позицию, – продолжает автор. – У российской экономики получилось не допустить катастрофы. Более того, у России есть мощный потенциал для перестройки всей экономики. Забывать об издержках не стоит. Мы наверняка потеряем свои ключевые европейские рынки. Но есть не менее перспективные альтернативы.

По словам журналистов, российский экспорт можно переориентировать на Индию, Китай и другие страны. Но надо быть готовыми к тому, что знакомые объемы доходов РФ увидит не скоро.

– Снижение регуляторных барьеров, либерализация экономики и налогового бремени могут существенно смягчить кризис, – объясняет Тимофеев. – В нашей истории последних 100 лет почти не было периодов, когда ответом на изоляцию и кризис была либерализация, а не мобилизация. А ведь именно долговечность подобной либерализации и сама ее способность переформатировать экономику – один из важнейших вопросов.

Поэтому – все эти кластеры угроз, эти шоки – вызовы для России.

Вызовы как в краткосрочной, так и в среднесрочной перспективе. Но само понятие «вызов» для России всегда являлось синонимом роста.  

– Вопреки всему ситуация выглядит устойчивой, – поясняет журналист. – Наше общество консолидировалось. Власти даже индифферентно отнеслись к поведению «пятой колонны».

Хотя, отъезд представителей так называемой «богемы» из РФ даже с усилием сложно назвать критичным для России.

Но самое важное и, одновременно, забавное – это неловкость Запада. Которая рискует привести его к краху в долгосрочной перспективе. Роковой ошибкой для США и «их союзников» стала как раз русофобия.

– Настоящей удачей стало то, что Запад яростно решил «отменить» все русское, – пишет журналист. – Это вылилось на практике в вульгарную травлю русскоговорящих, в категоричное отторжение классического русского искусства и прочее, прочее… И что? А то, что подобное спровоцировало неприятие даже у тех, кто ранее вполне дружелюбно относился ко всему «западному». Даже конфискация собственности и заморозка средств российских лиц за рубежом, уничтожение крупного российского бизнеса на самом деле помогают Кремлю. Что получается? Что Запад своими же руками сделал то, о чем в Москве не могли даже мечтать.

За считанные дни уничтожили мощный рычаг воздействия на часть российской элиты, лишив «якорей» активов и собственности. Раньше наши олигархи обзаводились собственностью «там»,  надеясь на «тихую гавань», на какое-то «главенство закона». Мол, боялись «посадок» и «отъема» в РФ:

– Теперь же сама Россия стала для них чуть ли не единственной гаванью, – пояснил обозреватель.

В заключение автор заострил внимание на том, что сочетание угроз из всех трех кластеров шоков, конечно же, станет проверкой на прочность российской государственности.

– Слабым звеном может оказаться кто угодно, – предупреждает Тимофеев. – Но ни один из сценариев не предопределен. А значит, Россия, пройдя неизбежные тяжелые трансформации и понеся потери, выйдет на принципиально новую основу своей собственной жизни. Для этого должны быть высвобождены творческие силы русского народа. Мы должны заново открыть для себя свою собственную страну, изучить ее производительные силы. Также надо будет изучить потенциал тех стран, которые веками не представляли для нас однозначного первостепенного интереса. Так что внешние и внутренние шоки не определяют будущее сами по себе. Дальнейшая судьба нашей страны зависит от нас. Сейчас не время для фатализма.

Аналитик Пётр Акопов и вовсе считает санкции не первой попыткой Запада душит Россию.