Foreign Affairs: США не стоит надеяться на скорый упадок России

Напротив, вопрос о том, как вести себя с Россией, отошел на второй план, вернувшись на первый план только после того, как в апреле российские войска сосредоточились на границе с Украиной. Этот кризис послужил напоминанием президенту Джо Байдену и он вернулся к заявлению, что Россия «сидит на вершине экономики, у которой есть ядерное оружие, нефтяные скважины и ничего больше».

Байден не первый американский лидер, который думает в этом направлении. С момента окончания «холодной войны» американские политики периодически заявляли, что дни России как истинной мировой державы сочтены. В 2014 году сенатор-республиканец от Аризоны Джон Маккейн назвал Россию «заправочной станцией, маскирующейся под страну». В том же году президент США Барак Обама назвал Россию просто «региональной державой». Вскоре после этого Россия успешно вмешалась в сирийскую войну, вмешалась в президентские выборы в США в 2016 году и вмешалась в политический кризис в Венесуэле и гражданскую войну в Ливии. 

И все же восприятие России как бумажного тигра сохраняется.

Проблема в том, что аргументы в пользу упадка России преувеличены. Многие свидетельства этого, такие как сокращение населения России и ее ресурсозависимая экономика, не так важны для Кремля, как полагают многие в Вашингтоне. США также не следует ожидать, что Россия автоматически откажется от курса на конфронтацию, как только президент Владимир Путин покинет свой пост. Внешняя политика Путина пользуется широкой поддержкой правящей элиты страны, и его наследие будет включать в себя множество нерешенных споров, главным из которых является аннексия Крыма. Любые разногласия с Соединенными Штатами никуда не денутся.

Проще говоря, Вашингтон не может позволить себе зацикливаться на Китае, надеясь просто “переждать” Россию. Вместо того, чтобы рассматривать Россию как слабеющую державу, лидеры США должны рассматривать ее как стойкую державу и откровенно поговорить об истинных возможностях и уязвимостях страны. Переосмысление американских предположений о мощи России позволило бы политикам решить вопрос, который будет периодом продолжительной конфронтации со способным противником.

Ожидание упадка России

Экономика страны находится в застое, и у нее мало источников финансирования, кроме добычи и экспорта природных ресурсов. Вся система изобилует коррупцией и в ней преобладают неэффективные государственные или контролируемые государством предприятия, а международные санкции ограничивают доступ к капиталу и технологиям. Россия изо всех сил пытается развивать, удерживать и привлекать таланты; государство хронически недофинансирует научные исследования; а бесхозяйственность бюрократии препятствует технологическим инновациям. В результате Россия значительно отстает от США и Китая по большинству показателей научно-технического развития. За последние четыре года военные расходы в значительной степени стабилизировались, и, по прогнозам, к 2050 году население сократится на десять миллионов человек.

С такими мрачными перспективами естественно предположить, что способность России к подрыву и враждебности на международной арене тоже скоро уменьшится – что Кремль просто исчерпает ресурсы для своей агрессивной внешней политики. Но эти данные упускают из виду более широкую картину. Они подчеркивают слабые стороны России и преуменьшают ее сильные стороны. Россия может быть «страной-дауншифтером», как заявлял в 2016 году глава крупнейшего российского банка Герман Греф. Но ее экономический, демографический и военный потенциал остается значительным.

Рассмотрим экономику страны, которая, хотя и находится в состоянии стагнации, но по-прежнему крупнее и устойчивее, чем многие думают. 

Аналитики любят указывать на то, что ВВП России в 1,5 триллиона долларов сопоставим с ВВП Италии или Техаса. Но эти 1,5 триллиона долларов рассчитываются с использованием рыночных обменных курсов. Если принять во внимание паритет покупательной способности, он вырастет до 4,1 триллиона долларов, что сделает Россию второй по величине экономикой в ​​Европе и шестой по величине в мире. Ни один из этих показателей не является полностью точным – один, вероятно, недооценен, другой – завышен, – но сравнение показывает, что экономика России далеко не так мала, как принято считать. В любом случае, чистый ВВП часто является плохим показателем геополитической мощи: его уже нелегко перевести в военный потенциал или международное влияние.

Вашингтон не может позволить себе зацикливаться на Китае, надеясь просто переждать Россию.

Безусловно, российская экономика недоброжелательна к своим гражданам. Реальные располагаемые доходы сегодня на десять процентов ниже, чем в 2013 году, сведя на нет почти десятилетний рост. Но макроэкономические показатели достаточно стабильны, чтобы позволить Москве заглядывать в будущее. После присоединения Россией Крыма и и событий на востоке Украины в 2014 году международные санкции и падение цен на нефть привели к краху ее экономики. 

Однако в последующие годы правительство ограничило свои расходы и адаптировалось к снижению цен на нефть, создав профицит бюджета и растущий военный фонд. По последним оценкам, по состоянию на август 2021 года, резервы Фонда национального благосостояния России составляет около 185 миллиардов долларов, а валютных резервов – 615 миллиардов долларов, что вряд ли является картиной нищеты. 

Новая политика импортозамещения, разработанная в ответ на международные санкции, вдохнула новую жизнь в сельскохозяйственный сектор, экспорт которого в настоящее время составляет более 30 миллиардов долларов в год. Кремль также переориентировал торговлю с Запада на Китай, который в настоящее время является его торговым партнером номер один. Ожидается, что к 2024 году товарооборот с Китаем превысит 200 миллиардов долларов, что вдвое больше, чем в 2013 году.

А как насчет зависимости России от добывающих отраслей? Продажа нефти и газа по-прежнему составляет около 30-40 процентов государственного бюджета, а это означает, что будущий отказ от ископаемого топлива будет болезненным. Но неясно, насколько на самом деле это будущее близко. А Россия производит энергию по такой низкой цене, что другие страны-экспортеры, скорее всего, будут зажаты задолго до того, как увидят, что ее бюджет ограничен. Кроме того, Россия является основным поставщиком энергоресурсов в Европейский Союз, чья зависимость только выросла за последнее десятилетие: ЕС импортирует 41 процент своего природного газа, 27 процентов своей нефти и 47 процентов своего твердого ископаемого топлива из России. . Проблема Москвы в том, что ее ресурсы не безграничны.

Между тем, хотя Россия и отстает от США в области технологических инноваций, она по-прежнему входит в первую десятку в мире по расходам на исследования и разработки. В случае с искусственным интеллектом может даже не иметь значения, является ли страна лидером или последователем: учитывая множество приложений и коммерческую полезность этой технологии, Москва, скорее всего, реализует некоторые второстепенные преимущества, позволяя Соединенным Штатам и Китаю взять на себя расходы и риски, связанные с его разработкой. Более того, в России есть тяжелый, но жизнеспособный технологический сектор, и она разработала собственные аналоги Facebook, Google и других популярных онлайн-платформ, каждая из которых достаточно успешна в России.

Демография

Среди наиболее распространенных заблуждений о России – то, что демографические перспективы страны резко ограничат ее будущие возможности. Такой демографический детерминизм исторически не мог предсказать судьбу России. По прогнозам ООН, к 2050 году население России сократится примерно на семь процентов; более пессимистические прогнозы предполагают снижение до 11 процентов. Даже в последнем случае Россия с большим отрывом останется самой густонаселенной страной в Европе и Евразии. Она может отставать от высокоразвитых западных стран по ожидаемой продолжительности жизни и уровню смертности, но с 1990-х годов Россия существенно сократила этот разрыв. Страна определенно не находится на грани демографического коллапса.

Что еще более важно, необходимо переосмыслить важность демографии для государственной власти. Современные великие державы определяются не размером своего населения, а качеством его населения: здоровьем людей, уровнем образования и производительностью труда, среди других показателей. В противном случае такие страны, как Бангладеш, Индонезия и Нигерия, были бы среди самых могущественных государств мира. 

Как написал американский ученый Хэл Брэндс: «При прочих равных, страны со здоровым демографическим профилем могут создавать богатство легче, чем их конкуренты». 

На этом фронте с 1990-х годов Россия показала значительные улучшения: снизилась смертность, увеличилась продолжительность жизни и повысился коэффициент рождаемости. До 2015 года он неуклонно рос благодаря таким индексам, как Индекс человеческого развития ООН и показатели производительности труда Организации экономического сотрудничества и развития. Экономическая рецессия с тех пор замедлила эту тенденцию и свела на нет некоторые достижения, но общая ситуация в России значительно улучшилась по сравнению с демографическим кризисом 1990-х годов и предсказаниями демографической гибели в первые годы этого века.

Утечка мозгов остается серьезной проблемой, и многие из самых одаренных россиян уезжают из страны. Однако его экономическое воздействие было трудно измерить. И даже когда многие россияне из среднего класса, играющие важную роль в экономике знаний, уезжают, Россия получает выгоду от значительной иммиграции соискателей работы из бывших советских республик. Демографический профиль России состоит из смешанных показателей, которые показывают качественные улучшения наряду с количественным снижением. Между тем, демографические перспективы для многих союзников и партнеров Соединенных Штатов в равной степени проблематичны, если не больше.

Военная мощь

Прежде всего, Россия останется военной державой, с которой нужно считаться. Военная мощь исторически была сильной стороной России, компенсируя относительно недиверсифицированную экономику страны, технологическую отсталость и отсутствие политического динамизма. Отчасти поэтому в прошлом России удавалось выдерживать длительную конкуренцию с экономически более сильными государствами, будь то Соединенные Штаты или Британская империя. После своего пика в ранний постсоветский период российская военная мощь возродилась – и в ближайшее десятилетие будет только улучшаться, даже если американские политики обратят свое внимание на Китай.

Россия остается основным конкурентом США в области ядерных оружейных технологий. Помимо НАТО, она также располагает сильнейшими вооруженными силами в Европе, переформированными после периода военных реформ и инвестиций с 2008 года. Этой трансформации в значительной степени не уделялось внимания до 2014 года, что объясняет, почему военные действия России на Украине, а затем и в Сирии потребовали многих аналитиков врасплох. 

Сегодня российские вооруженные силы находятся на самом высоком уровне готовности, мобильности и технических возможностей за последние десятилетия. На бумаге НАТО остается превосходящей стороной, но многое зависит от войны, и очевидное превосходство НАТО не гарантирует победы или способности сдерживать Россию во всем диапазоне возможных конфликтов. Россия также располагает гибким набором сил специального назначения, наемников и сотрудников военной разведки.

С поправкой на паритет покупательной способности и особенности автаркических оборонных секторов, таких как Россия, аналитики подсчитали, что Россия тратит от 150 до 180 миллиардов долларов в год на оборону. Половина годового оборонного бюджета России тратится на закупку нового оружия, модернизацию старого и исследование военной техники, а это гораздо большая доля, чем тратится в этих областях большинством западных вооруженных сил. К тому же это консервативные оценки, поскольку некоторые российские расходы остаются скрытыми, неясными или засекреченными. Используя эти щедрые бюджеты, российский военно-промышленный комплекс разработал множество видов оружия следующего поколения, от гиперзвуковых ракет до оружия направленной энергии (например, лазеров), систем радиоэлектронной борьбы и т.д.

У российских вооруженных сил есть свои проблемы, и они по-прежнему отстают в некоторых областях. На практике, однако, Россия имеет все возможности для того, чтобы оставаться доминирующим игроком на постсоветском пространстве и бросать вызов интересам США в других регионах, таких как Ближний Восток. Россия сохраняет возможности по воздушным и морским перевозкам, необходимые для размещения своих войск на некотором удалении от своих границ. Его расходы на оборону выглядят стабильными на текущем уровне, несмотря на тройной шок, вызванный экономической рецессией, низкими ценами на нефть и международными санкциями. Российские военные по-прежнему считают себя относительно проигравшими, но они стали более уверенными в том, что могут сдерживать НАТО даже без ядерного оружия, а исход затяжной войны между силами России и НАТО трудно предсказать. В этих условиях.

Проблема Путина

В повествовании об упадке России связано представление о том, что Соединенные Штаты в первую очередь сталкиваются с проблемой Путина, что после ухода президента России внешняя политика его страны станет менее напористой. Но вряд ли это так. Во-первых, Владимир Путин может законно оставаться у власти до 2036 года благодаря референдуму, который он провел в прошлом году, и который позволяет ему отбыть еще два шестилетних срока после истечения его нынешнего срока в 2024 году. Проведенный политологом Эрикой Франц анализ показал, что такое долголетие свойственно лидерам вроде президента России. В эпоху после холодной войны автократы, которые, как Путин, находились до 20 лет у власти, были не моложе 65 лет и сосредоточили власть в своих руках, в итоге правили в среднем 36 лет.

Исследования давних авторитарных лидеров также показывают, что как только Путин уйдет – даже если раньше, чем ожидалось, чаще всего сохраняются режимы, которые создают такие давние лидеры, или возникает другая диктатура. Шансы на то, что последует смена режима – меньше одного из десяти. 

Согласно данным Проекта сравнительных конституций, 13 лидеров по всему миру добивались продления срока полномочий в период с 1992 по 2009 год. Во всех случаях, кроме одного, их режимы либо все еще находятся у власти, либо просто перешли к новому авторитарному режиму после смены лидера.

Проще говоря, американские политики должны быть готовы к тому, что контуры российской внешней политики и, следовательно, намерение Кремля подорвать интересы США сохранятся еще долго после того, как Путин оставит свой пост.

Непрерывная сила

Соединенным Штатам следует думать о России не как о слабеющей державе, а как о стойкой, желающей и способной угрожать интересам национальной безопасности США, по крайней мере, в течение следующих десяти-двадцати лет. Даже если Китай окажется более серьезной долгосрочной угрозой, Россия также останется долгосрочным соперником – «достаточно хорошей» державой, как выразилась политолог Кэтрин Стоунер, способной влиять на глобальные дела и интересы США. 

Пространство бывшего Советского Союза все еще остается “пороховой бочкой”, как отметил историк Сергей Плохий, следует рассматривать не как событие, а как процесс. Независимо от того, насколько Вашингтон хотел бы сосредоточиться на Индо-Тихоокеанском регионе, он должен учитывать перспективу новой российско-украинской войны.

По сравнению с Китаем, Россия также представляет более значительную опасность для США. Во-первых, она остается главной ядерной угрозой для Соединенных Штатов, несмотря на растущий арсенал стратегического ядерного оружия Китая. То же самое касается способности России достичь континентальной части Соединенных Штатов с помощью обычных ракет большой дальности. 

У России также больше войск, размещенных за границей, чем у Китая, с базами на Кавказе, в Центральной Азии, Европе и на Ближнем Востоке, что позволяет ее вооруженным силам постоянно находиться в непосредственной близости от сил США и НАТО. Когда дело доходит до косвенной войны, история вмешательства Москвы в выборы и взломов демонстрирует, что она может и будет использовать новейшие технологии против Соединенных Штатов и их союзников. Стоит также подчеркнуть, что Кремль может поставить под угрозу интересы США. Военное вмешательство России в Сирию и Ливию было ограниченным и недорогим. То же самое с его кибератаками и усилиями по дезинформации. Соединенным Штатам следует думать о России не как о слабеющей, а как о стойкой державе.

Возможно, именно в этих областях – кибервойне и атаках на либеральную демократию – Россия, вероятно, будет представлять наиболее устойчивую угрозу. Россия усовершенствовала недорогой инструментарий, который позволяет ей поддерживать другие авторитарные режимы, усиливать нелиберальные голоса в устоявшихся демократиях, отравлять информационные экосистемы и подрывать выборы и другие демократические институты. Поскольку Москва считает, что ослабление демократии может ускорить падение влияния США, она будет настаивать на своих усилиях на этом фронте. Другие государства приняли к сведению успехи России в этой сфере и начали подражать им, о чем свидетельствует принятие Китаем информационной войны в кремлевском стиле во время пандемии.

И последнее беспокойство вызывает то, что Москва все чаще находит общий язык с Пекином. По сути, правительства двух стран сформировали стратегическое партнерство, обмениваясь технической и материальной поддержкой, чтобы компенсировать давление Запада и сосредоточить свои ресурсы на конкуренции с Соединенными Штатами, а не друг с другом. Их оборонное и военное сотрудничество также выросло. Таким образом, проблема будет заключаться не только в том, чтобы правильно определить приоритеты Китая и России в стратегии США, но и в признании того, что проблемы, создаваемые двумя странами, не обязательно являются дискретными и разделимыми.

Правила России

Вашингтон должен отказаться от мифа о том, что Россия – это осажденное или загнанное в угол государство, которое набрасывается на нее в знак признания собственной кончины. По правде говоря, мало свидетельств того, что лидеры России видят свою страну таким образом – напротив, они считают Россию центром силы в своем собственном регионе и агрессивным игроком в глобальном масштабе. Такие события, как неудачный вывод американских войск из Афганистана, только укрепляют мнение Москвы о том, что в упадке находятся, скорее, Соединенные Штаты. Игнорирование этой точки зрения создаст ложные ожидания в отношении поведения России, в результате чего Соединенные Штаты и их союзники окажутся в плохом положении, чтобы предвидеть действия России.

Администрация Байдена сделала шаги в правильном направлении. Среди них – упор на укрепление демократической устойчивости. Сделав кибербезопасность приоритетом национальной безопасности, укрепив критически важную инфраструктуру, улучшив информационные экосистемы и искоренив коррупцию, которую Россия использует в качестве оружия для подрыва демократических институтов, Вашингтон и его союзники могут отсечь главный источник влияния Москвы за рубежом. Между тем, усилия администрации по обеспечению контроля над вооружениями и стратегической стабильности с Россией, которые должны распространяться на киберпространство и космос, создадут необходимые ограждения для длительной конфронтации.

Однако, двигаясь вперед, Вашингтон должен воздерживаться от чрезмерного сосредоточения внимания на Китае и не игнорировать другие важные вопросы, такие как Россия. Временное стратегическое руководство по национальной безопасности, выпущенное в марте в качестве одного из первых анализов национальной безопасности, сделанных администрацией Байдена, подробно рассматривало Китай, при этом выделяя России лишь несколько предложений. Будущие стратегические документы, такие как предстоящие стратегии национальной безопасности и национальной обороны, должны исправить этот дисбаланс. Вашингтон должен быть смелее в своих усилиях по защите демократии от подрывной деятельности извне.

Таким же подходом следует руководствоваться при составлении бюджета администрации на оборону. Российская военная угроза не уменьшилась, но финансирование, выделенное Вашингтоном для борьбы с ней, уменьшилось на 19 процентов. Перераспределение этих денег в Восточную Азию, как того хочет администрация Байдена, вряд ли существенно повлияет на военный баланс по отношению к Китаю – сумма слишком скромная для этого – но это создаст ненужные риски в Европе.

НАТО будет играть центральную роль в этих усилиях. Альянс недавно начал обновлять свой официальный руководящий документ, и Вашингтон должен обеспечить, чтобы Россия, а не Китай, оставалась явным приоритетом. Соединенные Штаты также должны продолжать поощрять своих европейских союзников и партнеров брать на себя больше бремени сдерживания и обороны на континенте. Уход США из Афганистана активизировал призывы Европы к расширению собственных возможностей. Пришло время посредством тщательной трансатлантической координации сделать реальные шаги по укреплению европейской опоры в НАТО.

Наконец, Вашингтон должен быть еще смелее в своих усилиях по защите демократии от подрывной деятельности извне. Соединенные Штаты, их союзники и партнеры должны активизировать свои коллективные ответы на кибервойну Москвы, вмешательство в выборы и другие действия, угрожающие здоровью их политической и экономической систем. 

Гравитационное притяжение угрозы, исходящей от набирающего силу и ревизионистского Китая, по понятным причинам велико, но Соединенные Штаты способны иметь дело с двумя державами одновременно: с Китаем, стремящейся угрозой, и Россией, с постоянной угрозой. Говоря о своем подходе к России, представители администрации Байдена любят говорить, что Соединенные Штаты «могут ходить и жевать жвачку одновременно». Теперь им придется это доказать.