«Загадка Владимира Путина»: в Швеции считают, что история России заставляет ее враждовать с другими странами

Конечно же, отдельные личности играют важную роль, а из одного языка пламени может разгореться очень большой пожар, но история пишется не в вакууме. Она вырастает из затяжных процессов, которые полностью никогда не прекращаются.

После окончания Второй мировой войны США пробовали предугадать следующий Иосифа Сталина. В американском посольстве в Москве трудился 42-летний дипломат, которого звали Джордж Кеннан (George Kennan). Он отправил тогдашнему госсекретарю «длинную телеграмму», а позже этот текст вошел в историю как один из самых ярких примеров геополитического анализа прошлого века.

Не случайно студенты, которые изучают новейшую историю Советского Союза и России, даже сейчас обязательно знакомятся с телеграммой Кеннана. По сути, его слова стали определяющими для внешней политики Соединенных Штатов во время холодной войны.

При этом Сталин был более властным, чем Владимир Путин сейчас, но Джордж Кеннан в своей телеграмме упоминает его имя всего три раза. Однако он сосредоточился на СССР в целом, на становлении идеологии, а не на отдельных его личностях.

В ключевом фрагменте Кеннан пишет о «невротическом восприятии Кремлем международных отношений». Автор телеграммы объясняет эпизоды враждебности к окружающему миру, которые повторялись из раза в раз, «традиционным и инстинктивным русским чувством незащищенности».

Еще Кеннан видел, что жесткая внешняя политика проводится по внутриполитическим причинам. Российские власти беспокоятся, как бы их народ не понял, что в других странах жить лучше. Кеннан подчеркнул, что постоянная подозрительность была основана на имманентном страхе. И, по его словам, СССР не хотел мирного сосуществования в рамках тогдашних властных отношений. После окончания Второй мировой войны Вашингтон стал влиятельным игроком в Европе — именно поэтому Москва начала экспансию в попытках разобщить западный мир.

Кеннан пришел к выводу, что СССР можно сдержать только одним способом — сильным и последовательным противодействием. Лишь это позволит уменьшить агрессию со стороны Москвы.

Анализу Кеннана уже 75 лет, но читать его до сих пор увлекательно. Многие его важные фрагменты остаются актуальны до сих пор.

Советский Союз распался три десятка лет назад, однако ощущение уязвимости с русскими осталось по сей день. За последние 30 лет оно проявилось в нескольких актах агрессии: в Чечне, в Грузии, а потом и на Украине.

В центре всей этой политики находится российский президент Владимир Путин. Вот уже 20 лет западный мир пытается понять, как в принципе он мыслит. Может быть, Путин играет определенную роль в более предсказуемом спектакле?

Но тогда, о чем эта пьеса? Кремль старается закрепить власть и влияние хотя бы там, где это возможно. Цитируя Путина, распад СССР стал геополитической катастрофой. Причем так считает не только он. С этой точки зрения сегодня в РФ нет преобладающей идеологии — лишь желание быть в глазах окружающего мира сильной державой.

«В глазах Кремля нарушение международных правил и норм заложено в само определение сверхдержавы с большой буквы «с». Так считал бывший соратник Путина Глеб Павловский»,

отмечается в статье.

Автор материала задается вопрос: чего хочет Путин от Украины? Он сам же на него и отвечает. В лучшем случае это лишь акт устрашения, чтобы обеспечить себе более выгодную позицию на переговорах. Однако даже если у Путина нет в мыслях вооруженного конфликта, из истории известно, что войны иногда начинаются даже от «одной искры».

В современном мире санкции стали одним из самых распространенных способов повлиять на политический курс страны. Однако, если рассматривать попытки Запада ударить по экономике РФ или одиозным персонажам, зачастую последствия оказывались негативными именно для тех, кто вводит ограничения.