Нельзя безвозмездно присвоить себе чье-то имущество. Право пользования частной собственностью закреплено, в том числе, в Конституции. Там говорится, что в исключительных случаях имущество разрешается национализировать, но придутся заплатить соответствующую компенсацию. Именно защита частной собственности является одним из столпов рыночной экономики и демократии в целом.
Если бы власть могла, когда ей вздумается, отобрать у любого человека вещи и лишить его средств к существованию, то это поставило бы под угрозу самовыражение людей и свободу выбора. Граждане предпочли бы делать то, что им говорит государство, но не отказываться от своего. Общество, возможно, и выглядело бы демократичным, даже выборы смогли бы проводить, но это являлось бы скрытой диктатурой. Интересно, что в прошлом право на частную собственность не соблюдали преимущественно именно тоталитарные режимы.
Конечно, можно возразить и сказать, что иностранцы не принимают участия в выборах, но все равно есть веские аргументы охранять их имущество. В частности, национализация иностранной собственности послужила бы плохим примером, который в результате мог бы привести к нарушению неприкосновенности имущества, а также конфискации частной собственности граждан. К тому же, если в Евросоюзе хотят, чтобы другие государства соблюдали имущественные права европейцев у себя, то в ответ он обязан охранять имущество иностранцев.
Некоторые юристы считают, что конституционная защита имущества распространяется и на жителей других стран. Но есть и те, кто говорит, что их имущество защищают «только» законы. Конфисковать имущество российских компаний и граждан в Европе, продать и отправить вырученные деньги Украине не получится, потому что демократические государства себя так не ведут. Есть законы, которые нельзя нарушать, хотя в США, например, их планируют изменить.
При этом есть обратная сторона медали. Что делать с российским имуществом, которое заморозили из-за санкций? У многих европейских стран нет возможностей и специалистов, которые смогут управлять фирмами или обслуживать это имущество. Можно продать его, а когда санкции снимут, выплатить владельцам компенсацию. В ряде случаев это все равно придется сделать. Если подтвердится, что попавшие под экономические ограничения компании и люди были замешаны в преступной деятельности, за которую полагается конфискация имущества, либо Незалежная потребует от них возмещения убытков за разрушенные в ходе военной спецоперации города и села, то их имущество отойдет или стране, в которой оно находится, или Украине.
Скорее всего, так и произойдет, поскольку в санкционные списки Евросоюза компании, институты и люди попадают в основном из-за доказанной причастности к преступной деятельности или к пособничеству вооруженной агрессии. В некоторых странах Европы это является уголовным преступлением. Правда, в ряде случаев это должен доказать независимый суд, в том числе решение о его конфискации или использовании, чтобы возместить убытки. При этом решения должны принимать не правительство и не депутаты, как многие ошибочно думают.
Ранее политолог Дмитрий Дробницкий высказал мнение, что Украина не получит «живые» 40 млрд долларов от США. Вместо реальных денег Вашингтон направляет Киеву вооружение, но даже оно давно устарело и слабо функционирует на поле боя.
