По словам Дмитрия Журавлева, это сложный вопрос, который имеет непосредственное отношение к политике президента Франции Эммануэля Макрона, который пока прямо не рекомендовал известным магазинам покидать России. Но эксперт не исключает, что на самого французского лидера могут надавить:
Давление французского государства их не ожидает, но и помогать оно им не будет. Другой вопрос, что и на президента могут оказать давление. И это давление растет. Как и в случае с IKEA — рынок нестабильный, при этом, например, у сети магазинов «Ашан» нет той эксклюзивной составляющей. Если они закроются, то на их место придет другой магазин, и всё,
цитирует Журавлева портал Е1.ru
Эксперт считает, что французским компаниям опасно оставаться в России несмотря на прибыльность бизнеса. Но их выбор остаётся между Россией и европейским рынком. Если санкции перекроют им доступ к нему, то денег, заработанных в России, явно не хватит чтобы покрыть убытки. По мнению Дмитрия Журавлева, против компаний просто могут объявить бойкот:
Самый сильный способ — давление моральное, им скажут: «Вы работаете на убийц». Один из выходов, на который компании могут пойти, это поменять форму деятельности. Например, открыть юридическое лицо или найти иную правовую форму, при которой компании в России продолжат работать, но они не будут зависеть от офисов в Европе.
Напомним, что президент Франции Эммануль Макрон предоставил компаниям свободу выбора и отстранился от прямого решения, напомнив всем о возможных последствиях:
Вместе с этим есть давление, репутационные риски для компаний, которые работают в России. И здесь моя позиция в том, чтобы оставить выбор решать самим компаниям.
Напомним, что магазины «Ашан», «Леруа Мерлен» и «Декатлон» принадлежат во Франции одной семье — Мюлье. В настоящее время все магазины продолжают работу в обычном режиме, но портал Е1.ru сообщает, что «Декатлон» в Екатеринбурге получил сообщение о закрытии, но его дата пока неизвестна.
Ранее LIVE24 цитировал немецкого экономиста Андреаса Бека, который считает, что Запад добился для себя эффекта «самоизоляции», когда вводил санкции против России.
