Интересно, что это не первый раз, когда ЕСПЧ удивляет мировую общественность, вынося такие категорические постановления. Около 3-х недель назад в Руанду должен был вылететь самолет с беженцами на борту. Английские суды не стали выдавать судебные запреты касательно рейса. Однако суд в Страсбурге – или скорее один-единственный неназванный судья – принял иное решение. В последнюю минуту суд сделал заявление: правительство не может отправить одного из мигрантов в Руанду, пока его дело не будет подробно рассмотрено. В итоге рейс отменили.
Если вам показалось, что есть что-то тревожное в привычке ЕСПЧ отдавать приказы правительствам в последнюю минуту, то вы правы. Существует ряд причин, по которым это должно нас насторожить.
Во-первых, вряд ли это может укрепить репутацию суда. Если давать бесполезные команды, которые адресаты проигнорируют – как случилось в случае с Россией – это не поможет заслужить авторитет и уважение. То же самое касается и ситуации с рейсом в Руанду: какой бы ни была юридическая сторона дела, многие испытают раздражение из-за того, как ЕСПЧ используется для отмены решений национальных судей, а также итогов внутренних судебных разбирательств.
Во-вторых, это в значительной мере нарушает баланс, с одной стороны, между национальными судьями и законодателями, которые отвечают перед своим народом, и, с другой стороны, судьями по правам человека, верными только неким абстрактным принципам, которые записаны, по сути, в каноническом документе.
Странам приходится мириться с ограничениями касательно прав человека, налагаемыми на избранные правительства. Это случает из-за того, что полномочия ЕСПЧ ограничиваются правом решать – постфактум и в результате тщательного рассмотрения, – что государство действовало так, как цивилизованная страна действовать не должна. Однако предварительные распоряжения такого рода – это уже переход на новый уровень. ЕСПЧ выносит эти постановления в соответствии со специальным процессуальным правилом – Правилом 39 – без проведения полноценных слушаний. Сейчас в ряде случаев допускается, чтобы национальные суды выносили постановления еще до того момента, как заслушают все факты, чтобы сыграть роль сдерживающего фактора в противостоянии между сторонами, пока все не станет понятно. Однако международные суды и суды по правам человека не должны заниматься этим, и, если они все же делают подобное, то фактически силой вмешиваются в работу нацсудов, считает автор материала.
В Конвенции по правам человека не прописано, что ЕСПЧ может выступать с временными постановлениями и что страны должны им подчиняться. Мало кто об этом думал, когда в 1950 году состоялось подписание Конвенции. Правило 39 позволяет Страсбургу рекомендовать какие-либо меры. Правда, это не помешало суду в 2003 и 2005 годах сделать радикальный шаг. Он заявил, правительства должны обращаться к Конвенции и подчиняться ее рекомендациям, а еще постановлениям ЕСПЧ, потому что в соответствии с Конвенцией они должны не чинить препятствия людям, обращающимся с исковыми заявлениями в Европейский суд.
Такой шаг – это захват политической власти, который осуществил ЕСПЧ. Однако он может многое рассказать о том, как мыслит данная организация и правозащитное масонство в целом. С момента подписания Конвенции о защите прав человека мнения о ней разделились. Официально она была создана как своего рода ограничительный механизм, который должен помешать странам погрузиться в фашизм. Ее воздействие в качестве сдерживающей силы в демократическом процессе принятия решений должно было ограничиваться только экстремальными ситуациями. Но некоторые наблюдатели уже в момент подписания Конвенции предчувствовали нечто иное. Так профессор права сэр Хамфри Уолдок (Humphrey Waldock), который участвовал в этом проекте с 50-х годов прошлого столетия, видел в Конвенции потенциально конституционный «Европейский билль о правах».
Начиная с 1990-х годов эта точка зрения стала превалировать. Страсбургский суд, испытывавший все больше сомнений в способности избранных политиков и демократии давать вразумительные ответы на возникавшие вопросы, методично расширял пределы юрисдикции Конвенции о защите прав человека. Он стал действовать так, будто являлся суррогатом конституционного суда, у которого в арсенале есть всеобъемлющее право защищать то, что он сам считает европейскими социальными ценностями. В этой связи он стал присваивать себе полномочия национальных конституционных судов.
Однако это не значит, что страны должны с этим мириться. Напротив, это большая проблема. К тому же, расширяя свою юрисдикцию и вынося судебные решения, которые имеют обязательную силу, ЕСПЧ виновен в последовательной самонастройке и расширении политических полномочий.
Ранее Россия объяснила ЕСПЧ штрафы за «неуважение к власти». Соответствующие поправки в КоАП были внесены в 2019 году.
