Как ЕГЭ уничтожает имидж государственной системы оценки знаний и портит репутацию школ

В конце февраля, во время послания Федеральному собранию, президент России Владимир Путин поручил решить проблему несоответствия вопросов ЕГЭ школьной программе. Однако к моменту проведения экзамена ничего не изменилось, что подтверждается новым скандалом из-за сложных вариантов заданий на экзамене по русскому языку. Основные претензии выпускников и педагогов касались двух текстов для анализа — писателя Валентина Распутина и публициста Евгения Богата. Их наличие на экзамене можно приравнять к несоответствию учебной программе, убежден учитель русского языка и литературы Дмитрий Богатиков.

По его словам, в первом случае авторы контрольно-измерительных материалов (КИМ) скомпилировали текст из различных отрывков повести Распутина, которая называется «Пожар». Куски были нарезаны таким образом, что понять мысль автора очень сложно. Во время учебы дети анализировали цельные отрывки с понятным смыслом.

Налицо грубый просчет составителей при подготовке заданий. Выпускников действительно поставили в неравное положение, так как в некоторых вариантах были более адекватные и логичные отрывки, пояснил Богатиков.

Он добавил, что во втором тексте, Евгения Богата, мысль автора плохо прослеживается. Отрывок представляет собой смесь публицистического, научного и художественного стилей, а это делает его сложным для понимания даже взрослыми.

Каждый год у выпускников и учителей возникает недовольство из-за неоправданно сложных или некорректно составленных вопросов на ЕГЭ. Однако доказать некорректность или несоответствие заданий школьной программе сложно из-за секретности экзаменационных материалов.

В законе «Об образовании» говорится, что КИМы относятся к информации ограниченного доступа, их не публикуют даже после экзаменов, пояснила в беседе с «Октагоном» учитель биологии Анна Тимонина.

По ее словам, все претензии к заданиям не принимаются в ходе апелляции — позиция Рособрнадзора заключается в том, что ЕГЭ заведомо вне подозрений. Дети видят только свои ответы и баллы, выставленные проверяющими, без указания конкретных ошибок. Принимать решение об оспаривании результата тяжело, ведь часто непонятно, за что снижена оценка. На апелляции выпускник общается онлайн с обезличенными членами комиссии, которые редко рассматривают его аргументы и не поясняют, почему оценили работу именно так. К тому же педагогическая общественность не может оценить КИМ, так как задания известны только со слов детей.

В случае с биологией встречаются варианты разной сложности, а также вопросы, которые не изучаются в школе и не представлены в открытом банке заданий. Подобная ситуация часто возникает на ЕГЭ по обществознанию и истории. В этом году школьники также жаловались на экзамены по иностранным языкам, географии и информатике, обратила внимание Тимонина.

Она добавила, что на протяжении нескольких лет учителя и родители писали петиции и обращения, в том числе в адрес президента, с просьбой разобраться с адекватностью заданий, но все спускалось на тормозах. Задания не публикуются, значит, доказать ничего не получится.

Школа не в ответе за ЕГЭ

В ответ на жалобы учителей и выпускников относительно экзаменационных заданий, глава комитета Госдумы по просвещению Ольга Казакова предложила привлекать к ответственности экспертов Федерального института педагогических измерений (ФИПИ) в случае, если задания на экзаменах не соответствуют школьной программе.

Вопрос заключается в том, как это сделать, если задания не публикуются? Нужно добиваться снятия с них секретности, но комитет по просвещению вряд ли пойдет на это, предположил кандидат педагогических наук Александр Соколов.

По его словам, образовательные ведомства фактически ни за что не отвечают и никак не связаны между собой, а школы не подчиняются Минпросвещения и Рособрнадзору. ФИПИ при разработке КИМ не взаимодействует с Федеральным институтом развития образования (ФИРО) и Минпросвещения, которое утверждает перечень федеральных учебников.

ЕГЭ фактически является вступительным, а не аттестационным экзаменом. Учитель математики Максим Круглов считает, что не все педагоги способны подготовить школьников к поступлению в ведущие университеты.

По его словам, ЕГЭ по русскому языку и математике имеют отношение к школе только в рамках минимума для получения аттестата. На таком уровне обычно даются знания во всех школах. Все остальное относится к вступительным экзаменам и не входит в зону ответственности учебных заведений. Однако на фоне общего снижения качества образования растет недовольство школой у родителей. Чиновники, вместо исправления своих ошибок, пытаются сделать образовательные организации крайними и делегировать им подготовку выпускников к ЕГЭ, чтобы успокоить общественное возмущение.

Требования к поступающим в вузы всегда превышали школьную программу, и к экзаменам готовились дополнительно по специальным вузовским учебникам. Раньше общий уровень выпускников был выше, и способным детям не требовалось годами заниматься с репетиторами, чтобы устранить пробелы в знаниях, подчеркнул Круглов.

Он добавил, что проблемы с ЕГЭ и качеством школьной программы нужно решать отдельно. Вступительные экзамены необходимо выводить из школ и проводить в автономных экзаменационных пунктах. Главная проблема ЕГЭ — в неравнозначности вариантов и спорных вопросах в заданиях, что в итоге приводит к неравным условиям для детей и превращает сдачу экзамена в лотерею.

Школы обязаны отвечать за качественное обучение. Развал системы обусловлен нехваткой педагогов, низкими зарплатами, некачественными учебниками и образовательными программами. Вместо решения этих проблем, чиновники хотят навешивать на школы все больше обязанностей, включая подготовку к вступительным экзаменам, что усугубляет ситуацию со школьным образованием и не освобождает семьи от необходимости нанимать репетиторов для подготовки детей к ЕГЭ, заключил Круглов.