Академик Александр Чучалин объяснил нюансы врачебной этики в эпоху пандемии

На этом фоне острыми становятся вопросы, проливающие свет на то, как именно выглядит протокол добровольного информированного согласия и как относиться к тем людям, которые, отказываясь от помощи в виде прививки, ставят под угрозу других.

Академик РАН, доктор медицинских наук, пульмонолог Александр Чучалин в подробном интервью для портала «Научная Россия» раскрыл нюансы врачебно-этического аспекта пандемии и объяснил, кто и в какой форме должен информировать население  в пандемию, избежав нагнетания панических настроений, нагромождения фейков и хаоса. Полную видеоверсию можно посмотреть по на официальном канале инфоплатформы. Также предлагаем нашим читателям печатную версию беседы, в которой академик ответил на ключевые вопросы о вакцинации и врачебной этике.

– Когда началась пандемия, ковид был изучен весьма скромно. Как повели себя специалисты, как они информировали пациентов о новом вирусе?

– Пандемия коронавируса – динамичная проблема: сейчас мы воспринимаем болезнь совершено не так, как год назад. Она началась в 2002 году и явилась в виде атипичной пневмонии, получив имя от английской аббревиатуры SARS – тяжёлый острый респираторный синдром. Через 9 лет она возникла уже в другом месте – в Саудовской Аравии, получив новое название MERS – ближневосточный респираторный синдром.

Перечисляя эти факты, я хочу донести мысль о том, что мы были беспечны. Я писал обзор, и мое тогдашнее предположение подтвердилось – за весьма конкретный биологический цикл в 8-9 лет патоген просто мутировал. Это – уже третий раз, когда возникает коронавирусная инфекция. Наше общество встретило ее приход растерянностью. Ничего не было готово, ни диагностических тестов, ни четкого алгоритма лекарственной терапии.

Наш мир обязан был объединиться перед такой всеобъемлющей угрозой, и он объединился и показал очень высокий уровень структурирования  научных исследований: раньше наша история просто не знала подобных масштабов. Это имеет отношение ко всем разделам: первичной, вторичной и третичной профилактики, эпидемиологиии, борьбы с осложнениями.

Исследования коснулись вакцинологии и тех проявлений болезни, которые сформировались в постковидном периоде: ведь болезнь-то не кончается острой фазой.

Был ли наш мир готов реализовать постулаты добровольного информированного согласия? В конечном счете, надо понимать, что ДИС – это ни что иное, как  глубокое уважение личности человека, его достоинства, его автономия и его самосознание. Это – уважение к его решениям и его информированности. А информированность – это умение говорить правду: если вести речь о пандемии и изучать выступления некоторых наших ученых, то сначала обескураживает то, что они не в состоянии говорить правду. И, наконец, ДИС –  согласие человека.

– Какова глобальная роль такого согласия?

– Первый – и самый важный – пункт этического кодекса – это добровольное информированное согласие. В него-то и вложены базовые принципы – глубокое уважение человеческой личности, уважение автономии его прав и свобод – ДИС без этого просто не может быть. Если иметь ввиду нашу страну, то в начальную эпоху формирования этического кодекса мы обладали иной  идеологией. У нас был другой строй, в обществе вообще не обсуждались эти вопросы. Инструментом взаимоотношений для нас это не было. А Запад уже успел уйти далеко в этом отношении – там сформировали  юридическую  систему, разработали законодательные акты. Некоторые из них успели определить миропорядок.

– Что же происходит с механизмами ДИС в России?

– Если говорить о пандемии, то я – свидетель того, что наши ученые не умеют правильно пользоваться механизмом добровольного информированного согласия. Я сам читаю документы, которые постоянно готовятся к обсуждению:  эти листки составлены как «Инструкция информированного согласия» или же «Информированное согласие». Что слышите? Теряется слово «добровольное». А ведь именно это – очень важно. Вслушайтесь в  лингвистическую структуру «Добровольное информированное согласие». Отсюда  нельзя вообще ничего выбросить. Добровольное – глубокое уважение к личности человека, к его достоинству. Информированное –  возможность сказать правду. Согласие – сугубо самостоятельное принятие решения.

В современном мире, где постоянно открываются новые лекарственные препараты, где внедряются новые медицинские инструменты, а человека постоянно готовят к сложным операциям и исследованиям, все должно быть пронизано тем, как именно врач преподносит пациенту ДИС. Часто врачи начинают ворчать, мол, новая бюрократия, все эти бумажки, все эти новые условия… Но это – не так деле. «Бумажки» заложены в нашей специальности. Еще Иван Ильин и Николай Бердяев говорили об этом. Этика с инструментом в виде ДИС – это наука о человеке. А врач – та специальность, которая наиболее близка человеку. Викентий Вересаев об этом говорил. И вот в такой острой  ситуацией с пандемией мы просто обязаны быть эффективны и результативны. Эффективность наша не в том, сколько сотен людей мы вакцинируем – результативность должна быть высокая, а без ДИС у нас «дойти» до человека не выйдет. Именно поэтому  организаторы здравоохранения, министры, вице-премьеры ни в коем случае не должны делать этических ошибок. А уровень этих ошибок сегодня предельно высок. Именно с помощью инструмента ДИС и создается этическое мышление.

– Из-за пандемии в особой опасности пребывает каждый человек, но при этом все готовы принять медпомощь. Кому-то просто не хватает информации, у кого-то есть другие причины. А их отказ от помощи подвергает риску всех остальных? Что говорит этика по поводу подобного положения дел?

– В свое время замечательный ученый Владимир Михайлович Бехтерев (русский и советский психиатр, предупреждал о том, что пандемии часто заканчиваются психическими эпидемиями. Истории хорошо известны бунты, которые появлялись после холеры. Тот же Александр Пушкин хорошо описывает, случай в Болдино. Ему нужно было вернуться к своей невесте – Наталье Николаевне, а он никак не мог проехать кордоны: людей не пускали из-за холерного бунта. Так что… Во время пандемии часто происходит подобное. Когда человек враждебно настроен, общество само обязано понять, что оно такого сделало, какое именно дало образование человеку и в какой форме начало его убеждать. Не в приказной форме? Общество обязано искать подходящий язык общения с человеком. Если нет уважительного отношения к человеческому достоинству, к личности, к автономии человеческих  прав и свобод, о приказах лучше забыть.

С помощью приказов в принципе ничего нельзя сделать. Это сам по себе большой вызов организаторам всего процесса: членам правительства, министерствам и начальникам депздравов.

Также очень слабо вовлекают университеты в  процесс образования общества.  Профессора читали лекции, разъясняли что-то, но в период пандемии мы попросту потеряли университетскую часть. Например, американские университеты смогли занять самую активную позицию. В настоящее время на пике – университет в Сан-Франциско, университет в Чикаго, Нью-Йоркские университеты.

Я вижу, как профессора США начинают все плотнее общаться с обществом. Вот поэтому-то сегодня американцы смогли вакцинировать около ста миллионов человек. Это много. Или Куба, например: ее очень редко приводят в пример. На Кубе, меж тем, вакцинировали больше 80% населения. Кубинские профессора, а также преподаватели сыграли в этом  большую роль. Они смогли дать знание, нехватка которого формирует фобию и страхи.

Упрек нашей – российской – организационной структуре в том, что у нас не смогли воспользоваться потенциалом университетов, привлечь профессоров к тому, чтобы знаниями поделились с обществом.

– Где пролегает та тонкая грань между информированием и откровенным навязыванием авторитарного мнения? 

– Во время беседы существуют определенные пункты, которых просто обязан придерживаться врач. Рекомендации говорят о том, чтобы в беседе участвовал также и свидетель – иными словами персоны должно быть три – это сам пациент, врач и свидетель. Свидетель фиксирует тот факт, все ли ясно и полно рассказал врач, а человек это понял. ЮНЕСКО рекомендует представителям комитетов по защите прав человека следить за ситуацией. Также врач, которого ждет встреча с больным, обязан придерживаться определенного текста. Документ должен пройти профессиональную экспертизу и отразить взгляд профсообщества врачей. Кардиологов, инфекционистов, пульмонологов. Сами документы рекомендуют подготовить таким образом, чтобы человек мог спокойно прочесть его дома, проконсультироваться с семьей и принять решение. А вот давать согласие сразу же – во время личной беседы – не нужно. В этом отношении образцово-щепетильны французы: так как их система постоянно развивает инновационные подходы к этическому взаимодействию, у них абсолютно исключено, чтобы в структуре ДИС как-то прессинговали, оказывали давление на принятие согласия.

Российский президент Владимир Путин заявил о том, что, вопреки пандемии, экономика России начинает потихоньку восстанавливаться.